«Если вы хотите написать про успешную компанию, то вам не к нам», - сообщил мне Владимир Бовырин, основатель компании «Полакс проект», на мое предложение взять у него интервью. «Мы в депрессии, дрейфуем по течению. Правда, в этом году наметились положительные сдвиги. Все эти годы мы ждали нового дефолта.
Когда случился дефолт в 1998 году, произошел резкий подъем нашего
производства. Нам это так запало в память, что мы просто сидели и мечтали об изменениях внешних условий: казалось, для того, чтобы у нас что-то улучшилось, в стране должно что-то ухудшиться. А теперь мы поняли, что не дождемся, и решили меняться изнутри».
Владимир Бовырин окончил Московский институт связи, работал в НИИ радиоинженером, занимался разработкой вычислительной техники:
- В 1988 году потребность в специалистах у государства пропала, произошли большие
сокращения на предприятиях оборонной отрасли. В отделе было 20 человек, осталось три. Меня не
сократили - я сам ушел, осознав бесперспективность дальнейшей работы. Ушел в кооператив - открыть
свое дело не хватило смелости.

Особой техники для производства клея не требовалось. Купили «смеситель горизонтальный для бетона» и упаковочную машину. Сам процесс производства - смешение компонентов. Но смешать их не так-то просто:
- Где взять рецепт? Ни в одном российском институте не было подобных разработок. Мы пошли
к представителям западной фирмы, торгующей компонентами клея, - всем своим покупателям они
давали по несколько рецептов. Казалось бы, раз они торгуют компонентами клея, им должно быть
выгодно, чтобы клей по их рецепту получился хороший и клиент стал их постоянным покупателем.
Однако в жизни все вопреки этой логике. Они с удовольствием дали нам рецепты, но когда мы начали
готовить по ним клей, оказалось, что сделать клей по этим рецептам невозможно: компоненты не
смешивались, и вместо клея получался творог. Тогда мы обратились в другую компанию, там нам
тоже пришли на помощь. По их рецептам все смешивалось, но компоненты оказались самыми
дорогими из представленных на рынке. В итоге у нас получился хороший клей, но он был в несколько
раз дороже зарубежных аналогов. Кончилось все тем, что мы поручили разработку рецептуры
Менделеевскому институту.

В 1998 году компания распалась на две. Товарищ Владимира Бовырина взял себе битумное направление, Владимир - направление по производству водно-дисперсионных материалов.
- В те годы битум был более раскрученным, большая часть объемов производства нашей
компании приходилась именно на битум, - рассказал Владимир. - Но мне битум сам по себе не
нравился: это черная масса, смола, из которой делают асфальт и которая достаточно вредна для
здоровья. Поэтому я решил заниматься водно-дисперсионными материалами. Большинство
производителей водно-дисперсионных материалов производят не клей, а краску. Но я посчитал, что
для краски мы еще недостаточно опытны. Мы всегда были маленьким производителем, не имели
достаточных средств и достаточного количества народа. Нельзя сказать, что для производства краски
требуется больше денег, чем для производства клея, но само производство краски - довольно сложный
процесс, тем более краски хорошей. Есть целая наука о том, как краска наносится, разбрызгивается.
Мы решили сосредоточиться на одной, более простой теме. К тому же производителей красок намного
больше, чем производителей водно-дисперсионного клея, и намного жестче конкуренция.
Поделить оборудование не составило больших проблем - оно не представляло особой ценности. Бовырин погрузил на машину две бетономешалки и перевез их на новые арендованные площади. Вместе с бетономешалками в новую фирму перешли 12 человек. Владимир назвал фирму «Полакс проект» - в честь той самой мастики:

Владимир часто ходит на рынок, чтобы посмотреть, что востребовано покупателем и что из этого он может производить:
- Пробовали делать и монтажный клей, и клей для сэндвич-панелей. Монтажный клей мы делать
можем, а упаковывать не можем. Иностранные фирмы продают этот клей в красивых тюбиках с
носиком, которые подходят под строительный пистолет. Есть российские фирмы, которые покупают за
рубежом отдельно тубы и бочку клея, а потом в России разливают клей по тубам. Мы пошли по
другому пути: вначале пытались размещать заказ на изготовление туб на других предприятиях, но
объем был невелик и удачно разместить заказ не получалось. Тогда мы сами изготовили пресс-формы,
сделали тюбики. Вышло некрасиво, и к тому же наши тюбики не подходили под строительный
пистолет. Для того чтобы их усовершенствовать, нужны были деньги, их у нас не было, и направление
вскоре погибло. Подобные неприятности происходят не только с нами: я вижу, что многих
производителей, которые начинали с нами семь-восемь лет назад, уже нет на рынке. Зарубежные
компании-производители работают по 100 лет, у них хорошая научная и финансовая база, а мы не так
давно начали и на наши копейки пытаемся их догонять. В советское время была задача - догнать и
перегнать Америку. И сейчас все догоняем и догоняем и будем догонять.

Сейчас на производстве у Владимира Бовырина три бетономешалки и десять человек, включая начальника цеха, мастера-технолога и разнорабочих.
- Чтобы работать на нашем производстве, не надо институты заканчивать, - рассказал Владимир.
- Работают у нас мужчины от 20 до 30 лет, так как работа тяжелая и требует хорошей физической
подготовки. Само производство хоть и безвредное, но все равно пыльное, а канифоль пахнет.
Производство не механизировано, чтобы механизировать тот же самый процесс погрузки, нужно
минимум $10 тыс., а мы уже несколько лет балансируем на грани нуля. Нищета, короче. Чтобы взять
кредит в банке, надо предоставить что-то в залог, а у нас ничего нет - помещение мы арендуем, три
наши бетономешалки сейчас уже ничего не стоят, им по 10 лет. Заключили договоры с Казахстаном о
поставке нашего клея, ведем переговоры с Украиной. Опять все упирается в отсутствие лишнего рубля
- для работы с таможней нужно сажать человека, который будет этим заниматься.
Кадры на производстве оставляют желать лучшего:
- Постоянное пьянство, ненадежность. В советские времена опоздание на 10 минут было смерти
подобно, а сейчас работник может в понедельник вообще на работу не прийти. Мы даже в этом случае
его не выгоняем - у нас хватает терпения работать с людьми. Увольняем только в том случае, если
работник совершил что-то совсем уж из ряда вон выходящее. Создавать текучку кадров тоже не в
наших интересах.